BRANDON HOLT РАЗЫСКИВАЕТ
соулмейта по экзистенциальным загонам,
режиссёра брейндансов
fc: tao okamoto

Холт снюхивает белый порошок с женского колена и разрабатывает большим пальцем недра ноздри — он нечасто травит себя этими синтетическими помоями, но с ними брейндансы ещё ярче, хотя и без наркотиков, контент у Лоты — всегда высший сорт. Она режиссёр виртуального кинематографа, знаток по-настоящему тонких цифровых удовольствий. Такую не раз пытались сманить корпоративные кукловоды, но Лота выбрала не зависеть ни от кого.
Суровый брутализм, запечатанный в серый бетон Уотсона, маленькая студия в неоне, максимальная атомизация от общества. Признайся, ты ведь тоже отчего-то бежишь, когда топишь себя в этом шумном море из пикселей? Смеется — не твоего ума дела, Холт. Голос при этом заземленный от сигарет, а взгляд, зазубренный как сюрикены…
У Лоты лицо, лишенное пошлой и конвенциональной красивости, но такое лицо, от которого не оторвать глаз. Каждый раз она оставляет после себя чувство пустоты — чувство пустоты на его банковском счете, конечно. Ну, и ещё кое-что...
Вот только нет, давай-ка без рук, Холт. Девчонка бодает его подбородок стволом — тронешь, убью. Уже потом он узнает, что она пережила сексуальное насилие ещё в детстве.
И всё-таки именно о её техно-логове Холт вспоминает, когда вынужден спрятаться от преследования корпораций. Он говорит, что ему нужно остаться, мол, тут последнее место, где его будут искать. Выбор у Лоты простой: сдать сраного политикана за тугую пачку шуршащих эдди или укрыть у себя?
Идиот, Холт, как можно спрятаться где-либо в мире, в котором анонимность отсутствует как класс?
А потом она слышит тяжелые шаги в коридоре и оглядывается на пистолет, тот примотан изолентой к внутренней крышке стола. И хотя над дверью горит надпись «ВЫХОД» — выхода нет.